Она просила флафф, но это самое близкое к флаффу, что я могу про них написать.




Джон поздно приезжает после Манчестера. Скотт сидит на кровати с ногами, прижимая колени к груди и обнимает их руками. Из света мерцает лишь экран телевизора.На полу стоит открытая бутылка вина, а на тумбочке пустой неиспользованный стакан, по старой привычке перевернутый горлом вниз. Собаки спят в коридоре, и Джон сразу понимает одну вещь - Скотт дома. Он открывает дверь и замирает, просто смотрит на Скотта, уставившегося в телевизор. Он замечает все: и то что Скотт в очках, и то что бокал перевернут, и то что телевизор включен на случайную программу, и то как напряжены плечи его партнера. Джон знает, что Скотт чувствует его присутсвие. Хорошо уже то, что он собирается спать в общей кровати.




Пять секунд после команды "снято" Джон стоит на сцене и ловит руками конфетти..
Две менуты после команды он с широкой улыбкой прощается со звукооператором.
Через восемь минут после слов "Всем спасибо" Джон с той же застывшей улыбкой сидит в гримерке перед зеркалом и смотрит на свое отражение. Лицо - словно только что написанная акварель - сначала медленно опускаются уголки губ, опадают щеки, разглаживаются морщинки вокруг глаз. Сами глаза остаются неподвижны. Такие улыбки уходят сложнее всего, потому что их труднее "надевать". Ты ходишь с ними весь день, ты говоришь: "Привет!" Ты говоришь: "Отлично!", говоришь "Обязательно!", ты думаешь: "Еще 4 часа, еще 2 часа, еще 15 минут..."
Джон долго смотрит на последние входящие вызовы в телефоне, ему нравится играть с кнопками разблокировки клавиатуры, проводить пальцем по "вызов абонента" и "отмена". Он заходит в панель «Короткие сообщения» и тут же нажимает «Отмена». Выходит из меню и откладывает телефон в сторону и снова берет его в руки, чтобы прочесть только что пришедшее сообщение: «Сегодня мексиканское. Это будет считаться, если они приготовят его при мне?" Джон опять смотрит в зеркало. На этот раз отражение его не пугает.